Выход на пенсию для жителей Эстонии в скором времени станет почти недостижимой целью, особенно для мужчин. Сейчас до пенсионного возраста (63 года) доживает только 70% мужчин.
Не удивительно, что половина мужчин и треть женщин выходят на пенсию раньше «нормального» срока, оформляя себе при этом досрочную пенсию, меньшую по размеру, чем обычная пенсия. Люди делают это не от хорошей жизни, не оттого, что им не нужны «лишние» деньги. Просто работать у них уже нет сил. В 2007 году 40% вышедших на пенсию людей составили те, кто оформил досрочную пенсию. То есть очень многие люди даже сейчас, когда пенсионный возраст еще не вырос, уже не в силах «доработать» до него.
Правящая коалиция, несмотря на протесты оппозиции, увеличила возраст выхода на пенсию до 65 лет. По ее мнению, низкая продолжительность жизни населения, в частности мужчин, является следствием рискованного поведения самих людей, и, следовательно, не является препятствием для увеличения пенсионного возраста.
Со всей определенностью хочу сказать, что считаю это решение ошибочным, и голосовал против увеличения возраста выхода на пенсию.
Возраст выхода на пенсию в Европе непосредственно связан с продолжительностью жизни населения. Для сравнения: в 1989 году в Эстонии средняя продолжительность жизни мужчин составляла 65,55 года, а женщин — 74,68 года. В прошлом году средняя ожидаемая продолжительность жизни мужчин увеличилась до 68,59 года, женщин — до 79,23 года. По словам заведующей отделом статистики народонаселения Урве Каск, продолжительность жизни в Эстонии заметно выросла. Но все равно она гораздо меньше, чем в Европе: в среднем на три года среди женщин, и на десять лет — среди мужчин.
Если взять за основу средний возраст жизни мужчин 68,59 лет, то ясно, что из-за принятого правыми партиями решения о повышении пенсионного возраста до 65 лет очень многие из них так и останутся без пенсии, поскольку умрут раньше.
Пенсионный возраст в Эстонии нельзя было повышать, по крайней мере, до тех пор, пока продолжительность жизни хотя бы приблизительно не достигнет среднего европейского уровня.
Еще один аспект. Правительство утверждает, что примерно треть 63-летних пенсионеров сейчас работают. Исходя из этого, делается вывод, что у нас растет не только продолжительность жизни, но и работоспособность пожилых людей.
Да, некоторая часть пожилых людей имеет и достаточное здоровье, и желание работать. Они, безусловно, должны иметь возможность для этого, получая одновременно и положенную им пенсию; однако для того, чтобы такие люди могли работать, вовсе не обязательно повышать пенсионный возраст. Пусть те, кто хочет – работают. Но реальная ситуация такова, что очень многие в пенсионном возрасте трудятся не от избытка сил, а вынужденно.
Относительная бедность пожилых людей начала расти с 2005 года (между прочим, и до этого пенсионеры жили отнюдь не зажиточно). Людям в возрасте поневоле приходится искать дополнительные - чаще всего, небольшие,- заработки, чтобы сохранить сколько-то приемлемый уровень жизни, нередко еще и помогая при этом своим детям и внукам.
Согласно данным о доходах населения за 2007 год, 41% людей в возрасте старше 65 лет жили за чертой бедности. Это объясняется тем, что доходы пенсионеров росли медленнее, чем в среднем по стране – а ведь и средние-то доходы у нас не велики.
Принимая решение об увеличении пенсионного возраста, правительство, к сожалению, не обратило внимания на мнение большинства рядовых жителей. При проведении социологического исследования жителям Ида-Вирумаа был задан вопрос: «Как Вы относитесь к решению правительства увеличить возраст выхода на пенсию?» Подавляющее большинство респондентов (90%) выступили против этого решения. Лишь 5% опрошенных поддержали правительство, и столько же затруднились с ответом.
Столь малое количество высказавшихся «за» и затруднившихся с ответом, и столь подавляющий перевес тех, кто отрицательно отнесся к повышению пенсионного возраста, оказались неожиданными. Эти факты свидетельствуют о том, что в данном случае мы имеем дело с очень острой общественной реакцией. Впрочем, представители правящей коалиции партий Реформ и Исамаалийт-РесПублика сумели остаться равнодушными к ней.
Проблема усугубляется еще и таким абсолютно непредсказуемым фактором, как уровень безработицы в будущем. Каким он будет через пять, десять, двадцать лет? Этого никто достоверно не знает. Зато все мы уже очень хорошо усвоили, что экономическое развитие не идет по прямой линии, что в нем бывают подъемы и спады. Мы надеемся на предстоящий подъем экономики, но уже трезво понимаем, что он не будет бесконечен. Увеличение пенсионного возраста в этом смысле способно лишний раз больно ударить по пожилым людям. Если пенсионный возраст не высок, то ничто не мешает и в период самого бурного экономического роста хорошими зарплатами привлекать к труду работоспособных пенсионеров. А в период кризиса они спокойно «уйдут на отдых», оставляя рабочие места более молодым. Но что делать, если безработица растет в условиях высокого пенсионного возраста? Вот, например, сейчас людям после 50 лет работу найти чрезвычайно трудно. Многие фирмы стараются не брать на работу даже людей старше сорока. Что говорить о рабочих местах для тех, кому за шестьдесят? Им грозит опасность остаться и без работы, и без пенсии. И эта угроза тем больше, чем выше пенсионный возраст в стране.
Отвечая на вопрос, вынесенный в заголовок, приходится констатировать: нынешней правящей коалиции пенсионеры не нужны. Удивляться тут нечему. Социальная, ориентированная на благо широких слоев населения политика – это не то, что нужно правым партиям. Поэтому они без смущения приняли закон, по которому до пенсионного возраста будет доживать поменьше людей.
Валерий Корб,
депутат Рийгикогу